Группа поддержки мужчин, женатых на психологинях
Сергей (муж женщины-коуча):
– Жена пришла с учебы и опять тренировала на мне модельные вопросы: «Чего ты хочешь? В чем твоя цель? Что для тебя, Сереженька, важно в жизни?». До двух ночи отвечал, как перед прокурором.
Виталий (женат на психоаналитике):
– Это фигня, то бишь легкая фрустрация. Моя за мной просто наблюдает, молчит, а потом задает всего лишь один вопрос: «Виталик, почему ты меня избегаешь, неужели я похожа на твою мать?». Два часа думал, как ей ответить, в результате удрал в гараж. А она мне пишет: «Я понимаю твое сопротивление».
Толик (муж гештальтистки): – И ведь главное не понятно, как правильно отвечать! Скажешь: «Похожа на маму, вы обе – сильные, добрые, справедливые», она сразу: «Толя! Ты избегаешь контакта, скажи правду». Говоришь: «Не похожи, вы совершенно разные. Мама суп варила, а ты в телефоне сидишь», она сразу кричит: «Толя! Ты проваливаешь мои границы, и обесцениваешь!»
Игнат (муж тренерши по личному росту): – Ребята, это все мелочи. Вот мне жена написала план развития на целый год. Там и программа по борьбе с лишним весом, и приемы улучшения отношений с родителями, и клуб юных папаш. Сын от рук отбился, а жена говорит: «Он не видит сильной отцовской фигуры, всех сильных мужиков на войне убило». Вот и тренерует меня, восстанавливает генофонд.
Сергей: – А ты что в ответ? Мне жена тоже цели пишет, даже визуализирует за меня…
Толя: – Погоди, Серый, пусть ответит.
Игнат: – А я к психотерапевту пошел. Теперь есть отмазка: чуть что не так, говорю: "Светлана, ты цепляешь мои детские травмы, сбавь обороты. Твои требования ко мне не экологичны".
Групповые аплодисменты.
Сергей: – Круто, Игнат, респект. А я вот вправду начал задумываться о своем внутреннем ребенке. Жена говорит: «Цели! Цели!», а мне хочется с ней сблизиться, мечты обсудить, посидеть, обнявшись, посмотреть на звезды.
Виталик: – Жена называет это инфантильной детской позицией.
Толик: – Я свою только обнял, она сразу: «Видишь, тебе нужен симбиоз, а я только-только научилась отстаивать свои границы». Видимо, опять с кем-то ругалась на группе два часа.
Игнат: – Ребята, это у них временное. Дайте им пару лет, и все устаканится. Моя тоже поначалу меняла жизнь, выбрасывала хлам из квартиры, собирала деньги для голодающих обезьян Амазонии, чуть меня с велосипедом из квартиры не выбросила. А потом успокоилась, начала готовить салаты. Теперь снова вместе телек смотрим, с собакой гуляем…
Толик: – Но это несправедливо! Почему мы должны все это терпеть? Когда Таня пошла на второе высшее, я начал по три пары тестов за вечер заполнять. Чувствовал себя, будто поступаю на работу, четыре этапа собеседования прошел. А она в конце говорит: «Толя, и зачем я за тебя замуж вышла? У тебя же локус-контроля слабый, ты мной скомпенсировался и живешь в зависимой позиции».
Виталий: – Слушай, Толян, закругляйся с рефлексией. Никому не нужны твои непереваренные гештальты. Разберись в себе. Меня жена научила выдерживать рамки. Раньше ругались с утра до вечера, а сейчас она меня послушала 50 минут и говорит: «Рада, что мы услышали друг друга, продолжим завтра в то же время. Наш семейный альянс крепнет, Виталий, радует, что мы можем выдержать взаимную фрустрацию». Я стал больше себя уважать. Потребовал повышение зарплаты у руководства.
Сергей: – Ну, блин, я тоже так хочу. Может, мне начать себе цели ставить? Обидно, когда жена выглядит умней меня, терминами жонглирует: «самомотивация», «прокрастинация», «миссия», «кооперация»…
Мужчины смеются.
Игнат: – О, еще один дозрел！ Все мы через эти сомнения проходили.
Виталий: – Это называется – “интроэкт” Сережа. Теперь жена-коуч у тебя внутри, жди, скоро невроз начнется, за ним чувство вины и плохой сон.
Толик: – Чего вы смеетесь? У меня тоже так: иногда смотрю на себя в зеркало и думаю: «Толян, что с тобой не так? Может, ты действительно эмоционально закрытый, не эмпатичный? Дуб-дерево, как говорил наш ротный».
Игнат: – Спокойно, ребята, не паникуйте. Лишняя тревога нам не нужна, хотя как группа, мы ее вытянем, не сомневайтесь…
Сергей: – Игнат, тебе хорошо, а я уже панические атаки начал имитировать. Жена потом дает два дня на то, чтобы вернуться в ресурное состояние.
Игнат: – Говорю же, это переходной этап. Жена сомневается, правильно ли выбрала спутника жизни. Критикует вас, проверяет. Так она заново проживает подростковый бунт или детскую сепарацию.
Виталий: – Да, моя Людмила так и говорит: «Веталь, мне сейчас нужна папина защита и мамина нежность, они у меня в дефиците. Поэтому будь котиком, сядь рядом, обними и скажи, что все будет хорошо».
Толик: – А ты что – сохраняешь границы?
Игнат: – Толян, не тупи, в такие моменты нужно обнять и говорить опорные фразы типа: «Я рядом, все будет хорошо, ты у меня умница». Дай жене время на перестройку, терапия все-таки.
Сергей: – Короче, Толян, я понял: в любой непонятной ситуации нужно держать детскую истерику под контролем. Включил мужика и говоришь жене: «Я – полностью эмпатичен. Давай приготовлю салатик, как ты любишь, а ты пока читай Фрейда… Потом идем на улицу и будем до вечера говорить о нашем детстве».
Виталий: – Точно, женщину-психолога всегда успокаивает, когда муж рассказывает про свои детские травмы. Это возвращает ей ощущение контроля, снимает тревогу.
Групповые аплодисменты.
Групповые объятия, и молчаливая мужская солидарность.
Павел Дыма
